Подход к рутинным действиям показал свою полезность для объяснения различных видов криминальной виктимизации.
Согласно теории, преступные возможности появляются, когда мотивированные преступники сходятся во времени и пространстве с подходящими целями в среде, где отсутствует способная опека. Теоретические положения теории рутинной деятельности (т.е. подверженность и близость к мотивированным преступникам, привлекательность объекта и отсутствие опеки) стали основными объяснениями того, что подвергает индивидов риску виктимизации. Сохраняющаяся популярность этой теории в объяснении преступлений прямого контакта (тех преступлений, в которых жертвы и преступники пересекаются в одном и том же физическом месте) побудила исследователей начать изучение возможности использования этой теории для объяснения возможностей совершения преступлений на расстоянии
Целью исследования было расширить работу, направленную на применение теории рутинной деятельности к преступлениям, в которых жертва и преступник никогда не находятся в физической контакте. С этой целью были изучены связи между онлайн-рутиной людей и виктимизацией кражи личных данных с помощью уже существующей выборки BSCМ, где достаточно обширное количество данных о респондентах по различным признакам. Были проанализированы данные подвыборки из 5985 респондентов из Британского исследования преступности 2008–2009 годов.
Зависимая переменная была измерена двумя вопросами:
1. Использовались ли какие-либо из ваших карт без вашего разрешения или предварительного уведомления? (0 - Нет, 1 – Да). Утвердительные ответы указывали на то, что респондент стал жертвой мошенничества с кредитными картами, наиболее распространенной формы кражи личных данных.
2. Были ли у вас каким-либо образом сняты деньги с ваших банковских счетов или счетов в строительном обществе? (0 - Нет, 1 - Да). Этот пункт опроса показывает, были ли респонденты жертвами мошенничества с банками или счетами.
На основании ответов на эти два вопроса опроса респондент был идентифицирован как жертва кражи личных данных, что означает, что он или она подверглись либо мошенничеству с кредитными картами, либо банковскому/другому финансовому мошенничеств.
Независимые переменные были следующие:
В целях изучения рутинных действий, связанных с Интернетом, в BCS были определены 10 видов рутинной онлайн активности, которые могут влиять на виктимизацию. Была включена также переменная риска, измеренная следующим вопросом:
Как вы думаете, какова вероятность того, что вы станете жертвой мошенничества с банками или кредитными картами в следующем году?
А также, переменная нахождения вдали от дома.
Используя бинарную логистическую регрессию, были построены две модели: только по индивидуальным характеристикам респондента и по всем. Были оценены связи между онлайн-рутиной людей (например, банковские операции, покупки, скачивание), индивидуальными характеристиками (например, пол, возраст, занятость) и предполагаемым риском виктимизации при виктимизации кражи личных данных.

Результаты показывают, что онлайн-банкинг, покупки,
общение (электронная почта, мгновенные сообщения)
и загрузка файлов могут считаться рискованными
онлайн-процедурами, которые подвергают
пользователей угрозе кражи личных данных.
По модели 1:
1. Возраст положительно и в значительной степени связан с виктимизацией, и, хотя эффект был умеренным, пожилые люди были подвержены повышенной вероятности кражи личных данных.
2. Лица, состоящие в браке, примерно на 25 процентов чаще становятся жертвами кражи личных данных по сравнению с лицами, не состоящими в браке.
3.  Люди с более высокими доходами (более 50 000 фунтов стерлингов) почти на 60 процентов чаще становились жертвами по сравнению с теми, кто зарабатывал менее 50 000 фунтов стерлингов.
4. Трудоустройство увеличивает риск виктимизации примерно на 25 процентов по сравнению с безработицей.
Согласно модели два из этих эффектов остались после добавления теоретических переменных в модель, что позволяет предположить, что образ жизни и повседневная деятельность опосредуют влияние индивидуальных характеристик на виктимизацию.
По модели 2:
1. Мужчины чаще становятся жертвами кражи личных данных по сравнению с женщинами.
2. Те респонденты, которые использовали Интернет для банковских операций и управления своими финансами, значительно чаще становились жертвами кражи личных данных. Эти люди примерно на 50 процентов чаще сталкивались с кражей личных данных, чем те, кто не пользовался онлайн-банкингом.
3. Те, кто указывал, что они совершали покупки в Интернете, примерно на 30 процентов чаще, чем те, кто не делал покупок в Интернете
4. Электронная почта и использование мессенджеров (IM) увеличивают риск виктимизации более чем на 50 процентов. 5. Респонденты, которые указали, что скачивали музыку, фильмы или другие медиафайлы в Интернете, подвергались повышенному риску виктимизации по сравнению с теми, кто не скачивал эти материалы.
6. Те, кто считал себя подверженными риску виктимизации, почти в три раза чаще сталкивались с кражей личных данных

Результаты подчеркивают важность сетевой безопасности, усиления защиты целей и грамотного использования Интернета.
Одно из правдоподобных объяснений этих результатов заключается в том, что, как предполагает теория рутинной деятельности, виктимизация в результате кражи личных данных происходит, когда мотивированный преступник и подходящая цель пересекаются в сети, характеризующейся низким уровнем опеки.
Дальнейшие исследования должны продолжать изучать онлайн- и офлайн-рутины, которые увеличивают риск виктимизации людей в результате кражи личных данных.

Подтверждает и направляет на мысль о пересмотре теории в следующий формат:
Теория рутинной деятельности может быть расширена для учета действий на расстоянии, внеся одно изменение. Если объект и преступник являются частью одной и той же географически рассредоточенной сети, то преступник может иметь возможность достичь цели через сеть. целостность теории поддерживается взаимодействием жертвы и преступника в рамках сети. Именно конвергенция мотивированных преступников и подходящих целей в рамках неохраняемых систем или сетей создает обстоятельства, способствующие виктимизации.

Удивил результат, что использование социальных сетей оказалось статистически незначимым предиктором. А также удивил следующий факт: воспринимаемый риск был определен как сильный индикатор виктимизации в связи с кражей личных данных, при этом те, кто идентифицирует себя как подверженный риску, почти в три раза чаще становятся жертвами, хотя логически думается наоборот. Может быть это связано предыдущей виктимизации, когда те, кто считает себя подверженными риску, становятся повторными жертвами.

Хотелось бы отметить, что в то время, как Британский обзор преступности (BCS) включает информацию о более чем 46 000 респондентов, в данном исследовании была изучена только подвыборка этой группы. Респонденты, которые были случайным образом отобраны для ответа на вопросы по модулю d опроса, были отобраны для включения в текущий анализ (этот модуль включал данные о воспринимаемом риске виктимизации). Из них полные данные были доступны для 5 985 респондентов.